14 мин. на чтение
Благотворительная деятельность в основном ассоциируется с помощью фондам. По крайней мере все девять собеседников « ►» предпочитают делать пожертвования именно через них. Жертвователи фондов «Дом с маяком», «Ночлежка», «Милосердие.ru», «Подари жизнь», «Дари еду» и других подробно рассказали, какие жизненные обстоятельства привели их в благотворительность и почему они считают важным перечислять хотя бы по 300 рублей с каждой зарплаты.
Ирина Белова, водитель трамвая:
— Мне 45 лет, я живу в Щелково, работаю водителем трамвая в Москве. Несколько месяцев назад я смотрела телеканал «Домашний» и увидела там объявление о сборе денег на лечение тяжело больного мальчика Севы. Я перевела небольшую сумму фонду «Дом с маяком», организовавшему сбор, а потом позвонила им на горячую линию, чтобы уточнить, все ли правильно сделала. Из разговора я узнала, что детский хоспис «Дом с маяком» находится на Долгоруковской улице, а значит, я регулярно езжу мимо него на трамвае.
Я решила и дальше помогать через фонд больным детям. Мониторю его страницу во «ВКонтакте», слежу за судьбой пациентов: кому закрыли сбор, а кто недавно поступил на лечение.
Иногда я делаю переводы и в другие фонды, когда вижу какое-то объявление по телевизору или в соцсетях и возникает желание помочь. Когда смотрю на эти объявления, понимаю, как много на самом деле у нас больных детей. Мне всегда было жалко и самих малышей, и их родителей. Часто ведь требуются миллионы на лечение ребенка, а где их взять? Иногда невольно думаю, а что если бы такая беда случилась с моей дочерью? Ей, кстати, сейчас 15 лет, у нее все хорошо, и она меня поддерживает, мы вместе следим за судьбой пациентов. Раньше, когда была жива моя мать, она тоже отправляла небольшие пожертвования в благотворительные организации по SMS. Я вношу небольшие суммы, по 500 рублей, это меня не напрягает финансово, моей зарплаты нам с дочерью хватает. Я считаю, что лучше отправить в фонд какие-то небольшие деньги, чем просто проесть их.
Егор Москвитин, кинокритик:
— Профессиональная привилегия критика состоит в том, чтобы через кино говорить с людьми о вещах, которые нас всех беспокоят. А поскольку фильмы часто затрагивают социальные проблемы, то и их показы, и обсуждения порой организовываются вместе с благотворительными фондами и волонтерскими организациями. Например, вместе с «Ночлежкой» мы показывали картину «Мелочи жизни» о людях, которым некуда идти. А вместе с «Насилию.Нет» (признан иноагентом) — фильм «Невидимый мир» о школьной травле.
Но вещь, которую мы с моими сотрудниками можем назвать нашим самым большим добрым делом — это благотворительные киновикторины «Кинофан», которые мы несколько раз в год проводим в пользу детского хосписа «Дом с маяком». Обычные игры мы устраиваем каждую неделю, но благотворительные квизы — это особенное событие, которое все ждут. Во-первых, на такие викторины приходят кинозвезды, которых мы подсаживаем в команды к нашим постоянным игрокам. Во-вторых, такие игры обычно совпадают с праздниками, поэтому бонусом может стать костюмированный карнавал в честь Хеллоуина или «Тайный Санта» перед Новым годом. В-третьих, помимо абсолютно всех доходов от продажи билетов «Дому с маяком» достаются деньги, вырученные во время веселого и шумного аукциона, который мы проводим в конце таких игр. На нем что только не продается: автографы Хью Джекмана, артефакты со съемочных площадок, рукописные сценарии культовых фильмов, книги о кино, редкий киноманский мерч и прочие радости для фанатов. Однажды мы провели две игры за одну неделю (потому что билеты на первую улетели за час) и заработали для хосписа почти миллион рублей.
А началось это сотрудничество во время пандемии, когда «Дом с маяком» устраивал онлайн-встречи со звездами кино — Александром Сокуровым и Юрием Быковым, Александром Петровым и Климом Шипенко, Алексеем Германом-младшим и Еленой Окопной. Однажды я подменил на них в качестве модератора другого критика — и эта случайность довольно сильно повлияла на мою жизнь.
При этом я хорошо помню ту неловкость и то чувство вины, которое ты испытываешь, когда понимаешь, что делаешь шумную и приятную часть работы (подумаешь, болтать о кино со звездами!), но не вовлекаешься в жизнь «Дома с маяком» по-настоящему, не взаимодействуешь с детьми и молодыми взрослыми, которым он помогает, не соприкасаешься с трагической стороной жизни хосписа. Однажды во время благотворительного стрима я заговорился и неправильно назвал имя ребенка, на лечение которого мы собирали деньги. Стыд был таким сильным, что после эфира я пошел на ночную пробежку и гонял себя по Чертаново, пока не накрутил 30 километров. Неожиданным последствием этого нервного срыва стало понимание, что я способен бегать марафоны. И уже через неделю пробежал свой первый. С тех пор бегаю их каждый год.
Я все еще копаюсь в себе: почему мне хочется отождествляться с благотворительностью? Делаю ли я добрые дела, чтобы нравиться другим и примиряться с собой? Плохо ли то, что я извлекаю выгоду из своей деятельности — ведь благотворительные игры способствуют раскрутке «Кинофана»? И можно ли гордиться своим вкладом, если он скромный на фоне волонтеров, которые делают больше своими руками, или на фоне звезд, которые собирают куда больше денег?
К счастью, журналисты, когда их что-то гложет, могут задавать вопросы тем, кто уже нашел нужные ответы. В 2017 году, когда я только начинал делать благотворительные аукционы, мне повезло взять интервью у Хью Джекмана и Константина Хабенского — образцовых, если не святых филантропов. И каждый сказал одну и ту же вещь: ты никогда до конца не поймешь, ради чего ты это делаешь, главное — делать. Удерживаться от помощи другим из-за копаний в себе — вот где ошибка. Потому что людям, которым ты поможешь, не нужно знать твои мотивы. А публичность твоих поступков привлечет к благотворительности многих других. И среди них будут такие же сомневающиеся люди, как ты. С тех пор я знаю, что те небольшие дела, которые мы делаем, на самом деле имеют большой вес.
Вера Тихонова, журналист:
— Я следила за тем, как развивается российская благотворительность, с 2010 года, когда Москву окутал дым лесных пожаров. Я тогда работала в крупном информагентстве и параллельно вела блог, где писала о движении «Пожар.ру». Меня удивляло и восхищало, как девушки, которые на аватарках в соцсетях были с длинными ногтями и на высоких шпильках, со знанием дела ищут по всему интернету пожарные рукава, какие-то трубки, переходники, договариваются и находят их, чтобы потом передать все это волонтерам, а те — пожарным. Видела, как блогеры-искусствоведы рассуждают, какая экипировка лучше, и собирают деньги на оборудование для тушения огня. Я завороженно наблюдала за тем, как общая беда объединила людей из абсолютно разных сфер, и много писала об этом.
В какой-то момент я познакомилась с директором фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Еленой Альшанской, помогавшего живущим в больницах детям-отказникам, и начала их поддерживать.
Когда в 2020 году умер мой муж, я не стала устраивать традиционные поминки в формате застолья, а просто пожертвовала деньги краснодарскому сестричеству, которое каждые выходные у себя на подворье бесплатно кормит бездомных людей и малоимущих пенсионеров. Эти люди приходили туда, чтобы просто выпить чашку горячего чая или супа, поесть блины на Масленицу или кулич на Пасху. Я оплатила им такой воскресный обед, а потом стала думать, что же делать на 40 дней. Собирать знакомых на застолье я все так же не хотела, люди ведь приходят на поминки, чтобы отдать дань уважения и пообщаться, а не поесть. Тогда же я узнала, что «Ночлежке» нужна солярка для обогрева, речь шла о большом объеме. И я просто отправила им деньги на 40 дней после смерти мужа. Я знаю, что он бы одобрил этот поступок и назвал его правильным. Он бы поступил точно так же.
Для меня благотворительность — часть моего христианства. Бог, в которого я верю, говорил: если вы кого-нибудь накормили и обогрели, это значит, что вы накормили и обогрели меня самого. Это рождает во мне очень трепетное чувство к тем, кому плохо. Я понимаю, что не в моих силах исправить этот мир, но я делаю то, что могу.
Я поддерживаю разные фонды, рассказываю о них, делаю их видимыми. Например, поддерживаю проект «Конвертик для Бога», он собирает деньги на лечение онкобольных детей, когда в силу разных причин фонды не могут или не успевают открыть для них сбор средств. Стараюсь помогать краснодарскому фонду «Открытая среда», который занимается лечением детей с аутизмом, и другим.
Иногда я просто читаю какие-то истории людей и отправляю фондам деньги, передаю вещи. А еще покупаю украшения, средства с реализации которых идут на благотворительность. В общем, делаю те «маленькие» дела, которые могу себе позволить.
Анастасия Шиленкова, мать троих детей:
— Трудно сказать, где была та точка, с которой я начала свой путь в благотворительность. Я не отслеживала, потому что на самом деле желание помочь — это очень эмоциональная, импульсивная вещь. Наверное, это началось в 2013 году. В то время я узнала о тогда еще маленьком фонде «Клуб добряков». Меня очень привлекла их концепция. Это была такая благотворительность обычных людей, которые делали свой небольшой, кулуарный проект. В общем, начала я с них.
Для «Клуба добряков» мы организовали наш первый благотворительный маркет. Потом мы сделали несколько маркетов для фонда «Продвижение» совместно с производителем инвалидных колясок Kinesis. Это были очень большие и успешные события. Там я и мои подруги продавали личные вещи и вещи наших детей. Потом подтянулись бренды. Мы были шокированы, что откликнулись такие известные марки. У нас в девять утра стояла очередь из людей, и когда мы открыли дверь, туда просто хлынул поток. Было трудно, но мы справились.
С «Домом с маяком» получилась уже другая история. Сунза, одна моя знакомая, которая владеет кафе Littles Kids Play Cafe, закрыла его на целый день и предоставила нам пространство под маркет. С ночи мы вместе с волонтерами «Дома с маяком» все монтировали, отпаривали, развешивали. Бренды тоже откликнулись, продавались и наши личные вещи. В течение следующего дня все реализовалось практически под ноль. Насколько я помню, за сутки выручка перевалила за 2 млн рублей.
Надо понимать, что наши мероприятия — это не только моя персональная история, это совсем далеко не про меня. Возможно, я являюсь центральной фигурой, объединяю людей, мотивирую их, но я не одна. У меня есть единомышленники, мои соседи. Все эти мероприятия — дело рук большого количества людей, эмпатичных, очень открытых. Так что за моей спиной стоит армия маленьких, неравнодушных, очень хрупких женщин.
У меня нет намерения стать известной. Я просто помогаю, когда чувствую, что у меня есть ресурс. Иногда его, к сожалению, с тремя детьми не хватает. Но когда удается дать вещам вторую жизнь, поделиться тем, что может приносить пользу вместо того, чтобы просто лежать, я чувствую невероятное удовлетворение. Когда мы закончили мероприятие для «Дома с маяком», отпустили всех людей, мы дали волю эмоциям, потому что все получилось. Мы все безумно старались, были жутко уставшие, но это невероятное удовольствие. Это ничем не заменить.
Сейчас у меня есть идея — устроить выставку с детскими картинами, а вырученные за продажу билетов деньги отправить также в поддержку какого-то фонда. Мы пока озвучили идею, отправили ее во Вселенную, но пока не знаю, получится ли это реализовать.
Настя Антипова, креативный продюсер:
— Так вышло, что в моем окружении как-то было принято заниматься благотворительностью. Первым шагом для меня стало пожертвование вещей в «Ночлежку», но более осознанный подход к благотворительности у меня выработался во время пандемии. Я тогда жила в Санкт-Петербурге, и однажды моя приятельница взяла меня с собой развозить пенсионерам еду для местного фонда помощи пожилым людям «Долго и счастливо». Ребята на Новой Голландии готовили еду, а мы с ней развозили. Было очень много одиноких пожилых людей, на меня это произвело впечатление, наверное, потому что у меня уже нет своих бабушек и дедушек. Я понимаю, как важно старшему поколению иногда элементарно пообщаться с молодежью. Я заметила, что многие из этих людей одиноки, даже несмотря на наличие у них живых родственников.
Сейчас я живу в Москве и системно сотрудничаю с тремя фондами. Во-первых, у меня оформлены ежемесячные донаты в «Ночлежку», также иногда отправляю им еще хорошие, но уже не нужные мне вещи. Во-вторых, делаю ежемесячные списания в фонд «Дари еду» и мониторю их соцсети. Если вижу, что кому-то нужна адресная помощь, то могу внести до 10 тыс. рублей, когда у меня есть такая возможность.
Если по четвергам бывает свободное время, то еду развозить еду в районе метро «Смоленская». Иногда это зрелище не для эмоциональных людей, но я уже довольно долго в этой сфере, поэтому выработала способность не принимать все слишком близко к сердцу.
Для меня благотворительность не героизм, а норма жизни, в моей семье всегда было принято помогать тем, кто в этом нуждается. Я стараюсь это делать, когда закрыты все мои базовые потребности и есть финансовая возможность. Жизнь учит, что беда может прийти, откуда ее не ждешь, и абсолютно каждый человек заслуживает, чтобы ему протянули руку помощи в сложные моменты.
В-третьих, иногда я стараюсь помогать приюту, который лечит и кормит бездомных собак. Примерно раз в два месяца я покупаю им диетическое питание, которое приют не всегда может себе позволить из-за его цены, и еду погулять с животными. Получается не так часто, как хотелось бы, потому что в Москве время на вес золота.
Юлия Орлова, телесный терапевт:
— Я помогаю детскому хоспису «Дом с маяком», центру помощи пережившим сексуальное насилие «Сестры» и «Таким делам» (издание основано в 2015 году при благотворительном фонде «Нужна помощь», признанном в РФ иноагентом. — « ►»).
Я в благотворительности много лет, начинала как волонтер, это было во времена, когда у меня только появился интернет. Возник внутренний запрос, и я стала искать, кому могу быть полезна. С тех пор я перепробовала огромное количество видов деятельности — от сбора вещей и уборки во дворе монастыря до ухода в Морозовской больнице за детьми, от которых отказались родители.
Когда я развелась и снова вышла на работу, то поняла, что уже не могу волонтерить в таком количестве и объеме. Но желание помогать осталось. Тогда как раз появилась система с ежемесячными взносами, и я свою волонтерскую деятельность перевела в финансовое русло. Это стало неотъемлемой частью моей жизни.
Я выбирала фонды, чья деятельность вызывает во мне отклик. Сперва я много читала о той или иной благотворительной организации, следила за ее деятельностью и уже потом принимала решение, встраиваться ли мне в их работу.
Например, в фонд «Сестры» я начала переводить деньги, потому что сама столкнулась в прошлом с сексуализированным насилием. Когда я узнала о них, то подумала, что кому-то они помогут, как могли бы помочь и мне, когда это случилось. Потом я увидела новость о том, что фонд на грани банкротства, и решила его поддержать.
Несколько лет назад я оформила подписку на ежемесячные донаты. Средняя их сумма составляет 300 рублей. В зависимости от моих жизненных обстоятельств эта цифра либо увеличивается, либо уменьшается. Даже если я окажусь в тяжелой жизненной ситуации, то просто временно уменьшу сумму взносов, но никогда не отменю их, потому что главное в благотворительности — регулярность. Как человек, хорошо знающий эту систему изнутри, могу сказать, что ежемесячные пожертвования — это базовый источник дохода, на котором держится деятельность таких организаций. Поэтому даже если я стану регулярно переводить хотя бы 100 рублей, это все равно будет вкладом, потому что нас много и этот процесс непрерывен. Маленькие ежемесячные донаты от большого количества людей — это та стабильная сумма, на которую может рассчитывать фонд, да и для меня такая помощь является посильной.
Я понимаю, что не способна сделать многого, но могу быть тем крохотным винтиком, благодаря которому весь механизм продолжает работать. Я знаю не понаслышке, что такие «маленькие» дела способны менять мир.
Кирилл Меньшиков, блогер, стример:
— Я занимаюсь благотворительностью больше семи лет, накапливаю бонусы «СберСпасибо» и перевожу эти деньги в разные фонды. Каждую неделю получается примерно по 500–1000 рублей. Рассказываю об этом подписчикам в своем блоге, оказывается, мало кто знает, что есть вообще такая опция. Это вроде бы мелочи, но все же. Деньги в основном перечисляю в фонд «Подари жизнь», потому что они мне очень сильно помогли в свое время.
Когда я вернулся из армии, мне поставили диагноз «рак», дальше были семь лет беспрерывного лечения. Долго не могли подобрать подходящие препараты, а когда наконец подобрали, выяснилось, что этого лекарства в России нет, нужно заказывать в Израиле. Один курс такого лечения обходился примерно в 200 тыс. рублей. «Подари жизнь» тогда взял на себя оплату нескольких курсов.
Последние два года я в ремиссии. Как-то раз я листал список фондов и, увидев там «Подари жизнь», сразу оформил подписку на ежемесячные взносы. Но помогать решил не только из-за нашей общей с ними истории. Просто когда заболел, вдруг понял, что так и проживу, не оставив ничего после себя. Тогда и пришла мысль о благотворительности.
Помимо пожертвований стараюсь помогать своей деятельностью. Я веду шоу на Rutube и блог, у меня есть подписчики. Иногда когда еду, например, в Питер, сообщаю об этом в блоге, параллельно списываюсь с детским домом или какой-то местной благотворительной организацией, спрашиваю, что им нужно из вещей. В Питере ко мне присоединяются подписчики, мы вместе закупаем эти вещи и развозим. Это самое малое из того, что я могу сделать.
Светлана Фролова, продюсер:
— Я поддерживаю благотворительный проект «Дом для мамы», который помогает беременным женщинам и матерям с детьми, оказавшимся в сложной материальной ситуации. Под помощью подразумевается все что угодно, начиная от обеспечения продуктами и заканчивая временным размещением, пока женщина не найдет жилье.
Я помогаю этому приюту, потому что более десяти лет назад внезапно для себя оказалась в похожем положении. В тот период жизни я играла в театре. Примерно в то же время, решив развивать свое дело, я вложила практически все свои сбережения в клубы творческого развития — по задумке это должно было стать чем-то вроде модных тогда коворкингов. Мы с братом открыли их сразу в нескольких городах. А чуть позже я поняла, что забеременела. Врачи запретили мне играть в театре, потому что была угроза выкидыша. Отец ребенка сразу отказался от своих обязательств. Клубы же не только не приносили прибыль, а, наоборот, разорили меня. Нам с братом даже пришлось продать какое-то имущество. У него тоже семья и дети, поэтому рассчитывать на него я не могла. Возвращаться к родителям в другой город мне на тот момент было стыдно. Это сейчас я понимаю, что ничего страшного бы не произошло, но тогда было горько, даже приходила мысль уйти в монастырь.
В результате перед родами я осталась без своего угла в Москве, денег на аренду жилья тоже не было. Я приехала в приют «Дом для мамы», они очень любезно меня приняли и были готовы помочь. Помощь в итоге не понадобилась, но я запомнила, что мне тогда протянули руку помощи.
Когда спустя несколько лет я встала на ноги и начала хорошо зарабатывать, то взяла за правило перечислять этому приюту 10% от своего месячного дохода. В моем ЖК живет много семей с детьми, я иногда делаю общий сбор денег, а еще соседи отдают ненужные им вещи и игрушки. Все это я отвожу в приют.
Не скрою, когда я несколько лет назад обращалась в «Дом для мамы», поймала себя на страхе, что у меня могут потом отобрать ребенка, ведь я была не в состоянии его обеспечивать. Но позже я познакомилась с руководителем приюта и поняла, что она прекрасный человек, а их деятельность гораздо шире, чем я думала. Например, они разрабатывают и внедряют в женских консультациях программы, благодаря которым желающая сделать аборт женщина получает возможность позаниматься с психологом. Я считаю, что это важный момент.
Для меня помощь проекту — это вклад в развитие жизни и безопасности женщин и детей. Мне хочется помогать прежде всего тем людям, которые временно оказались в острой ситуации и им не к кому обратиться.
Елизавета Таирова, предприниматель:
— У нас с мужем свой бренд сумок и украшений из метеоритов, которые мы продаем на Wildberries. Поскольку наша продукция для женщин, то и помогаем мы в основном благотворительным организациям, которые так или иначе связаны с поддержкой женщин: это и кризисные центры, и фонды помощи матерям, но не только. Я стараюсь выбирать разные фонды, иногда они чередуются. Например, в феврале мы отправляли пожертвования в благотворительный фонд «Помощь» в Санкт-Петербурге. Он помогает людям, которые по тем или иным причинам не получают лечение от рака по ОМС.
Обычно я удерживаю фиксированную сумму от каждого товара и в конце месяца перевожу накопившиеся таким образом деньги в тот или иной фонд. В этот раз после Нового года продажи упали, поэтому я увеличила итоговую сумму в пять раз. Помимо этого у меня настроено округление в сервисах Яндекса, мне нравится просто делать такие маленькие вещи, которые не занимают много времени и выполняются на автомате.
Я просто хочу, чтобы каждая женщина могла чувствовать себя хорошо, безопасно. Однажды я увидела возле ЖК женщину на инвалидной коляске, она продавала какие-то красивые игрушки, которые можно вешать на сумку, как сейчас многие делают. Я подумала, что можно сотрудничать с ней, делать розыгрыши этой продукции для наших покупателей, заодно помочь и ей.
В целом я занимаюсь благотворительностью, потому что могу себе это позволить, я не обеднею от того, что помогу людям. И еще я уверена, что человек рожден для того, чтобы отдавать, а не забирать.
-сообщает moskvichmag.ru
#За #моей #спиной #армия #неравнодушных #хрупких #женщин #девять #историй #маленьких #благотворителей
Читать, как было на самом деле:
МОСКВИЧ:
- Галерея пользователя
- Гостевая пользователя
Пока никто ничего не написал
0 Comments